Статьи и новости лесной промышленности РФ
Подал в отставку генеральный директор Государственной службы леса Латвии
— Причина отставки — распоряжение Министерства земледелия под номером 45 "О функциональной и структурной оптимизации Государственной службы леса". Бумага очень лаконична. Фактически это указание, как вам быть. Я полагал, что в основе такого распоряжения должно лежать конкретное изучение службы, что люди отрасли должны иметь на руках обоснование эффективности предложенных шагов и что подобное распоряжение — плод дискуссии. Ничего подобного на сайтах министерства я не нашел.
— Такого обоснования нет, и вы зря его искали. Но — у министра появилось мнение. И вы там, на службе, сами все сделайте в соответствии с нашим мнением. Но — не совпадают у нас мнения. По одному вопросу — фундаментально. Не согласны мы интегрировать лесничества в главные лесничества. Если говорить по–простому, то это ликвидация лесничеств и передача их функции главным лесничествам. Я с этим не могу согласиться и не соглашусь. Потому что все эти шесть лет, пока я руковожу службой, я направлял ее в противоположную сторону. Роль лесничеств, роль по жизни, роль в лесном надзоре, материальное обеспечение я лишь увеличивал. Лесничества становились сильнее, умнее, способнее делать свое дело. Я не готов все это сейчас списать, не готов сказать — это было неправильно!
Попытки навязать службе волюнтаристские предложения о "реорганизации" появились со сменой министров. Я же в 2010 году предложил продолжить не революционное, а эволюционное развитие, которым мы занимаемся с 2005 года. Мне сказали — нет, необходима фундаментальная реорганизация и ты там ничего больше не предпринимай. В 2010 году с целью оценки функций службы и дабы придумать, без каких функций она может обойтись, была создана рабочая группа под началом Арвида Озолса. Деятельность группы завершилась без результата. Последовало это вот распоряжение. Да, лозунг: "маленькое и эффективное управление" — безусловно, красив. Однако не обоснован! Почему фундаментальную реформу следует совершать путем ликвидации лесничеств и упразднением ряда других функций службы?
— В свое время меня учили, что, реформируя управление, бессмысленно манипулировать капиллярными уровнями (исполнителями, теми, кто получает самые низкие зарплаты), пока нет оценки эффективности системы в целом.
— В том–то и состоит противоречивость этого документа. С одной стороны, министерство говорит — следует увеличить объем решений, принимаемых на низших уровнях. С другой — требует ликвидации лесничеств. Тут следует понять и то, что, на мой взгляд, не понимают люди из Департамента леса. Они пытаются противопоставить лесника лесничеству. Однако лесник и лесничество образуют одно целое. Их нельзя противопоставлять. Лесничество — это то место, откуда лесник получает всякого рода (интеллектуальную, материальную, моральную, техническую) поддержку. Завершив дела в своем обходе, он возвращается в лесничество, будто пчела с медом в улей. Там он свой "мед" (информацию, данные по измерениям) сдает для принятия решений. Верно, это бюрократические действия. Но так уж создано лесное законодательство в Латвии. Очень много бумажной работы. Возможно, маловато работы именно в лесу. Но — не служба виновата в том, что законодательство у нас такое сложное.
— На уровне политики леса, невзирая на вроде бы противоположные функции, в одном (государственной пользы) направлении должны работать даже Служба леса и "Латвияс валстс межи".
— Конечно, политика должна быть единой. И каждый в рамках этой политики должен выполнять свои функции. Но политика эта начинает существенно разниться.
— Вот с этого места, пожалуйста, поподробнее.
— В 2000 году образовали акционерное общество "Латвияс валстс межи". Службе леса оставили функции надзора над всеми лесами Латвии. Министерству отвели законодательные права. Была красивая цель — каждый делает свое дело в единой политике леса. Но по мере роста коммерческой составляющей, по мере увеличения объема АО, оборачивая все более крупную массу денег, они стали выметать из законодательства все, что им мешает. Связанная с вырубкой леса денежная масса столь огромна, что сметает все на своем пути. В том числе влияет на решения, которые принимает министерство. И на то, какое законодательство следует создавать, и на то, как надо реорганизовывать надзор.
Имеется целый ряд будто бы мелких поправок. Например, если когда–то максимально допустимый объем вырубки в государственных лесах определяло каждое лесничество, то теперь доказали, что не надо это делать территориально и на каждый год. Следует определить одну цифру на пять лет. Будто бы красиво (и мы в тот момент на это согласились) — зачем усердствовать, если АО имеет плановиков, которые могут это сделать. Результат был такой, что образовались так называемые концентрированные вырубки. Они вполне соответствовали законодательству, но ни в коей мере не стыковались с тем, чего ждет от работников лесного хозяйства общество.
— И чего же оно ждет?
— Общество, по–моему, хочет, чтобы лес был могуч. Общество своим историческим опытом, своим костным мозгом чувствует, что ему нужен такой лес. А лес, если воспринимать его как единую экосистему, жизнеспособен лишь тогда, когда он могуч. Если есть известная доля старых, зрелых лесов, которые зимой защищают от ветра и холода, а летом хранят прохладу. Если есть известная доля молодняка. А также известная доля вырубок. Но, если лес теряет свое могущество, если мы это могущество к тому же еще рвем на части… Во–первых, фрагментируем его, прогоняем ненормальной ширины дороги с огромными насыпями. Во вторых, вырубаем наиболее могучие леса. В–третьих, концентрируем вырубки. Удельный вес могущественных лесов резко сокращается. Нам остается молодняк, приспевающие насаждения… Да, есть и взрослые лесонасаждения. Но по–настоящему старых лесов уже почти не осталось. Таких, в которые входишь будто в храм. Такой лес в Латвии сейчас трудно найти.
— Но разработчики леса, наверное, скажут, что это все сплошь сантименты, что дерево, достигшее экономического возраста, подлежит рубке.
— Это "философия" тех, кто занимается выращиванием морковки. Ее пытаются насаждать в лесном хозяйстве. Но если почитать старых лесохозяйственников… Есть такой авторитет, все лесохозяйственники говорят — он для нас вроде библейского отца. Кришс Мелдерис. У него есть книжка "Лесные вечера"… Такие люди говорят совершенно противоположное. Они говорят — да, человек привык брать от леса. И лес всегда позволял ему брать. Но — очень разумно. Пока лес сам не подвергнут угрозе. Теперь же мы угрожаем лесу как огромной экосистеме. Вырубая самые большие, могущественные деревья, занимая все пространство мелкими, слабыми, незащищенными молодыми насаждениями. Или лесосеками.
— Однако дискуссию о могуществе леса я опять–таки не нашел. Зато нашел полемику о сокращении диаметра подлежащих вырубке деревьев, о снижении возраста рубки, о пользе прилегающих вырубок,… В конце–то концов — ведь Служба леса дает добро на вырубку.
— Служба леса никогда не признавала уменьшение ни возраста рубки, ни диаметра. Хотя это предмет согласования. Нельзя сказать, что это неоспоримая библейская истина. Однако эта истина установлена таким образом, что возраст рубки наступает тогда, когда дерево достигло оптимальной готовности. Установлен минимальный возраст рубки. Дерево — это не морковка, которую весной посеешь, чтобы осенью вырвать из грядки.
— Но я тоже бывал в лесу и видел там вырубки — сплошь одна к другой. Говорят, служба разрешила.
— Да, это правда. Видите ли, когда возникло нынешнее законодательство, такой практики в Латвии не было. Я уже сказал, что сметы также устанавливались разрозненно по всей Латвии. А подобная практика была когда–то в советское время. В пятидесятые— шестидесятые годы. Позже от нее отказались. Вырубки планировали максимально равномерно по всей территории. А вот теперь опять решили, что экономически выгоднее подвести автомагистраль, выгоднее подъехать на лесовозе к месту, где дерево растет, погрузить и увезти все возможное. Потому пространственное регулирование интенсивности вырубки в законодательстве отсутствует.
Год тому назад АО сказало — мы в конкретной единице планирования за один подход будем вырубать до 40% из всех взрослых, переросших насаждений. Ну, так представьте себе шахматную доску. В один присест срубим все, что стоит на белых квадратиках. А через восемь лет — все, что стоит на черных. Сейчас подобные цифры не оглашаются, но то, что регулирование пространственной интенсивности вырубки в законодательстве должно быть — факт.
Общество не выступает категорически против вырубки деревьев. Общество против создания плантации из лесосек. И, конечно, против того, что средний возраст вырубаемых деревьев становится все меньше. Все деревья, которые не растут в защищаемых территориях и которые только–только достигли возраста рубки или разрешенного диаметра, вырубаются. Опять же насаждается "философия", что так поступать — правильно. Господин Биргелис говорит: представьте себе ржаное поле, которое убирают… Мне кажется — о лесе в таких категориях рассуждать нельзя.
— В какой степени настораживает фактическое состояние лесов Латвии?
— Тут надо отвечать по частям. Восстановление. Благодаря как действиям АО, частных владельцев леса, так и нашей требовательности, в результате можно сказать, что ситуация достаточно хорошая.
А если говорить об остатке взрослых насаждений, то их уровень мы снизили. Но пока он достаточно высок. Считалось, что в 2008–м мы имеем 488 тысяч гектаров насаждений, достигших возраста рубки. За эти годы мы съехали до 470 тысяч. Эта кривая не должна больше ползти вниз! Но — пока у нас есть еще, что рубить. И потому очень велико давление — надо вырубать все больше и больше.
В прошлом году, когда следовало просчитать и утвердить максимально допустимый объем вырубок на предстоящие пять лет, возник огромный спор. Однако Государственная служба леса продемонстрировала свою неуступчивость. Возможно, именно поэтому ее сейчас реформируют.
Но мы хотя бы в цифровом значении вернулись к обоснованному объему. Выдержит ли это лес? Да, выдержит, однако — не сказано, не регламентировано… Сказано — 18 000 гектаров в среднем по годам. Не сказано — ежегодно. Значит, есть возможность в течение первых трех лет вырубать больше тех 18 000, а потом сказать правительству: "У нас нечего больше рубить, машинам нечего пилить, капиталовложения не окупаются, инвесторы сердятся, разрешите рубить больше…" Я думаю, что подобное давление обязательно будет и впредь. Если не в этом году, то через год или два. И, назначив более покладистого гендиректора или внедрив другую методику (всегда ведь так — если одна методика не приводит к желаемому результату, вводят новую, которая приводит), это давление может иметь успех для себя.
— Вернемся к нашим "баранам". Что же лежит в основе модели, предложенной службой? Министерство (письмо службе от 13.05.2011.) считает, что служба своим предложением распоряжение №45 не выполнила.
— Если уж обязательно надо реформировать Службу леса, то основой нашего предложения является то, что такой надзор, какой требует законодательство и какой нам представляется верным, лучше всего осуществит сеть лесничеств, рассредоточенная по всей Латвии сообразно лесистости. Лесничество объединяет лесников, лесничих и других необходимых для надзора за лесом специалистов (экологов, патологов, юристов, картографов,…). Если же пытаться создать сеть из десяти главных лесничеств, то это никакая не сеть. Это просто отдельные точки, из которых можно пытаться осуществлять надзор. Потому я категорически не согласен с уничтожением сети лесничеств. По существу речь идет о дееспособности или недееспособности службы. Разрушив эту сеть, мы свою дееспособность потеряем. Вот в этом наше мнение фундаментально разнится с министерским. Возможно, это мнение не совпадает также с мнением, которое министерству заказано.
— В своем сообщении о выполнении распоряжения №45 вы пишете, что за период с 2005 по 2009 год вы уже уволили четвертую часть работников (488 человека). Вы пишете, что, продолжая сокращения, осложнится дальнейшее развитие службы.
— С 2005 по 2009 годы мы шли нормальным путем. Реформировались постепенно, без массовых увольнений. Не брали никого на место тех, кто ушел на пенсию. Уволили людей без образования. В пределах разумного сокращали количество лесничеств. Мы бы продолжили этот процесс, но грянул кризис. Тогда, чтобы спасти людей, мы существенно уменьшили зарплаты. А в течение 2010 года нам пришлось весьма резко уволить двести человек просто потому, что иначе мы бы не вклинились в минимальные шкалы зарплат.
— От службы требуют делегирования функции. В большинстве случаев вы возражаете. Почему?
— Думаю, что желание тех, кто писал распоряжение, досадить службе привело к тому, что они распорядились отобрать все, что только можно. Конечно, перестарались. Вот, например, надзор за оборотом лесного репродуктивного материала — классическая государственная функция. Всюду она в ведении государства. Требовать ее делегирования — неверно.
Говоря же о научном лесном хозяйстве, я думаю, что в 2000 году было сделано хорошее дело. Все разрозненные, предусмотренные для науки кусочки леса были объединены под одной административной шапкой. Назвали это Лесной исследовательской станцией.
http://www.d-pils.lv/news/2/435656